Софочка и Океан (сказки для маленьких принцесс)

София Алексеевна… хотя нет, давайте всё-таки соответственно возрасту, скажем - Софочка…

Так вот, Софочка к своим четырем годам уже точно знала, кем она будет, когда вырастет. Это было настолько определенно и постоянно, что когда папа усаживал её и начинал заплетать косички, никто в доме не сомневался, что он обязательно спросит «Софочка, ты точно знаешь, кем ты будешь?», и малышка ответит немедленно «Акитеколом!». Это знали все – и братья, и бабушки и вообще все, кто хоть раз наблюдал эту картину. Конечно, это было мило во всех смыслах. И по кавайности не уступало любому самому кавайному что только можно придумать.

Сложно сходу предположить, откуда появилось такое желание. Вероятно, это всё-таки - мама и её разные планшеты графические, большие мониторы на которых она создавала всякие интересные штуки. Иногда мама и папа фантазировала на темы строительства своего загородного дома. Софочка смотрела, как папа смотрел на маму в такие моменты и говорил «Лапочка, давай вот в том проекте добавим на мансарде зимний сад». И когда папа говорил это волшебное слово «Лапочка», наверное, у всех женщин находящихся поблизости просто таяли сердца. Причем Софочка точно знала два варианта одного слова, которые были у папы в ходу. Один она слышала только когда он смотрел на маму и в его глазах отражалась она. Обычно в комплекте с первым вариантом папа отправлял маме ещё несколько разных вариантов слов, среди которых даже Софа выучила, «любимая», «умничка», «моятыхорошая»… Второй – был исключительно Софочкин. Как так получается, что один и тот же набор букв звучал по-разному, она, конечно, не понимала. Но почему-то ей хотелось, чтобы все эти папины варианты «Лапочки» были только её. И иногда она размышляла «Нет, ну я маму люблю. Но вот пусть папа её называет только мурчёнком, или крошкой. Вот мне не нравится, когда папа называет меня Крошкой, а маме нравится. Вот пусть она – крошка, а я лапочка».

Как бы там ни было, но, я рассказал вам немного об этой милой крошке с двумя косичками из светлых волос. Этого достаточно, чтобы её представить. Тем более, что сегодня особенный волшебный день – начинается папин и мамин отпуск. А это значит, что уже скоро они будут сидеть на берегу Тихого Океана вместе сутки напролет недели две, а может и месяц. И уж совсем, самое главное, Софа сможет вновь вдоволь позаниматься строительством домов и башенок из мокрого песка. И это вам не песочница какая-нибудь, а целый берег песка – без хулиганов, дворников и прочих личностей, которые постоянно мешают зодчему завершить любое мало-мальски грандиозное строительство.

Традиция стараться проводить хоть неделю в году на берегу океана, была всё время, сколько себя помнила Софа. Да и старшие братья тоже. Тот же Лёша, он был самый старший и в этом ноябре ему исполнится уже четырнадцать, говорил, что много-много лет назад (а по меркам детства – целую жизнь) также строил когда-то крепости из песка, заполнял рвы водой... Одним словом, традиция определенно всем нравилась. Какого-либо любимого конкретного океана из всех земных не было. Выбор всегда – случайный. Лёшка рассказывал, что был на всех океанах уже, кроме Южного.

Всякий раз, возвращаясь к обычной жизни с берега, каждый уносил с собой в памяти вкус соленого ветра, шум волн, ночные костры, бесконечные папины рассказы про звезды, планеты, океан, древние времена и прочие жутко интересные штуки. Получается, что все эти путешествия никогда не ограничивались просто купаниями и загораниями. Как и это, в которой Софочка узнала что-то очень важное для себя. Не откладывая, в долгий ящик, предлагаю отправиться в Океану вместе с ней.

На берегу они оказались еще в первой половине дня. В этот раз решили поселиться в домике, который крайне смешно по мнению самых младших назывался - бунгало. Мама, папа и братья занялись выгрузкой вещей, продуктов, привезенных с собой. Софа подошла к берегу, который был прямо совсем рядом, буквально в двадцати папиных и где-то «многодесяти» её шагах. Здесь она поздоровалась с Дедушкой Океаном, попросила его, чтобы он был Тихий, чтобы мама, папа, Маркуша, Лёшка и вообще все-все-все были здоровы и счастливы. Потрогала водичку, как это обычно делает папа, проводя ладонью по тающим в песке волнам, и уселась строить первую башню. Прям так, как прошлым летом научила мама – зажимаешь мокрый песок в кулак, и снизу начинает литься строительная смесь из воды и песка. Она падает на берег, вода быстро уходит, а песок остаётся, образуя причудливые башенки. Делать это и интересно, и просто, а необходимые строительные материалы – вода и песок всегда под рукой, у самого подножия крайней башенки.

Работа спорилась, девочка, напевая смешинки (смешные песенки), которыми папа любил её развлекать – про цветочки на голове, про косички, про лошадь, которая куда-то убежала, строила одну башенку за другой. Солнце начинало припекать, на берег прибежал Маркушка.

- Софка, мама сказала, чтобы ты шляпу надела, а то солнце та-та по попе сделает! – с этими словами, он натянул на сестренку большую светлую панамку и уселся рядом.

Софа даже не обратила внимания ни на брата, ни на шляпу. Она, старательно хмуря брови и чуть высунув от увлеченности кончик языка, достраивала очень красивую башенку.

- Давай, Софка, я тебе стены вокруг построю – предложил свою помощь младший из братьев

- Ма-а-арк, ну ты только давай осторожнее и подальше стены строй, не поломай мне ничего – попросила Софа, не отрывая глаз от того, как башенка продолжает расти.

Марк, очертил на песке квадрат, который мысленно назвал крепостным рвом, уселся и принялся сначала руками сооружать основу стен, которую планировал, затем сестренкиным способом украсить зубцами.

От машины рядом с домиком послышалась музыка, это Лёшка включил что-то своё, уселся за ноутбук. С этим никто ничего не мог поделать, он твердо решил стать программистом искусственного интеллекта и сейчас, наверное, на своем чёрном экране белыми буквами писал что-то непонятное, после чего начинали летать вертолётики-дроны. Изредка он поглядывал на берег, где «у младших» вовсю кипела стройка. Папа с мамой ушли в дом. Вероятно, там сейчас готовились вкуснющие бутеры с сёмгой и уже варился какой-нибудь супчик по маминому рецепту.

И время полетело, вместе с океанским бризом, чайками… Небольшой, по изначальной задумке домик, начал превращаться в настоящий город. Там было всё – стены, башни, площадь, детский сад и школа, и, конечно же, отдельно дом для Софы, дом Марика, а для Лёшки так вообще была отдельная башня – «Башня Звездочета», как мысленно называла её крошка. В центре точно была большая и красивая ратуша – там, по задумке, были король и королева, роли, которых лучше всего подходили маме и папе.

На город упала большая тень. Это папа. Он стоял такой большой и улыбался, глядя на то, как у ног копошились дети. Софа подняла глаза, улыбнулась в ответ. В руках папы были два маминых суперсемгаброда.

- Перекусите, чудики – предложил он, протягивая вкуснятину каждому из строителей – Только руки, сначала от песка ополосните.

Через мгновение две пары ладошек погладили соленые волны и выхватили по порции сэндвича с сёмгой. Они, в общем-то, в руках недолго пробыли и быстро были проглочены.

К тому моменту, как солнце перевалило зенит,  на пляже был построен совсем большой город. Софа, улыбаясь и светясь от счастья, обходила получившийся проект. Марк с видом средневекового землемера отсчитывал шаги вдоль стен: один, два, три, четыре, пять… и это только вдоль береговой линии, а ещё три с половиной шага вглубь берега.

- Лёшка! – закричал, восхитившись масштабами стройки Марк. – Посмотри, какой замчище мы построили! Лё-ёш!!! Иди сюда! Сфоткай наш город!

Старший брат, как обычно это водится у взрослых, ухом не повел. Даже глаз от ноутбука не поднял, продолжая что-то там на клавишах настукивать. Марка просто распирало от зрелища – и хотелось же с кем-то обсудить, показать.

- Софка, ничего себе мы с тобой город сделали – восхищенно проговорил он, плюхаясь на живот лицом к городу и пятками в линию, где таяли набегающие волны.

- Да-а, - прошептала Софа, – большой и красивый. - Надо будет ему название придумать…

- Может Москва? – предложил Марк

- Нет, ну ты что. Москва уже есть. И она не такая. Её не я придумала.

- Может… София?

Софа, задумалась. Вроде бы и приятное было название, но всё равно… что-то не то. Наконец, молнией сверкнула идея, и также быстро и была реализована.

- Я назову этот город – Счастье! – безапелляционно заявила юная градостроительница. И стала подтверждать логичность и точность названия – Вот смотри. Есть стены, они защищают, вот там живут мама и папа – они правители, а папа вообще главный. Вон там, Лёшка,  он у нас ученый. Вот тут я, а там ты. Мы все вместе тут, у нас всё, что надо есть, а значит и счастье есть… и город потому называется Счастье.

В доме застучала колоколом кастрюля. Специальный отпускной набат, которым мама созывала всех на обед. Для Сони это ещё и означало, что сразу после её ждет не песчаный пляж, а чистая, пахнущая маминой заботой кровать. И послеобеденный сон. Вот, вы же знаете, как обидно терять эти пару-тройку часов, когда на улице лето, а под боком Океан?! Так что, крошка всеми силами убеждала себя, что совершенно ей показалось, будто в домике стучат по кастрюле. По своим, чем-то схожим причинам, временно оглох и Марк. Они даже не переглядывались, чтобы никто нечаянно не спросил «Там мама, кажется, на обед звала?».

Понятное дело, что продолжаться бесконечно это не могло – игра игрой, а обед по расписанию. И после третьих склянок, на город вновь упала большая тень папы. Однозначно негласной игре в «Ничего не слышу» подходил конец. Папа рассмеялся.

- Совсем ничего не слышали? Мама зовет кушать! А я смотрю вы извозюкались в песке и ещё даже не искупались. А ну-ка, короткий заплыв и кушать! Быстро!

Скинув с себя футболку, он подхватил Софу, и быстро набрав скорость, плюхнулся в волны спиной, держа на вытянутых руках счастливую малышку. Мгновенный холод от теплой воды, попавшей на нагревшуюся кожу, вызвал громкий писк. Держа дочку в объятиях, папа вернулся на пару метров назад, опустил дочку на ноги и собрался плыть...

- Па-ап, покатай меня! – попросила малышка, зная, что всего через минуту, папа будет над такой прозрачной глубиной, что Софочке ни за что в жизни на такую не заплыть.

Ещё не успевшая загореть спина папы медленно погрузилась в воду и услужливо раздвигая волны, всплыла слева, приглашая оседлать и совершить путешествие в Океан.

Софа устроилась поудобнее, обхватила шею своего морского пони и крепко-крепко прижалась. Под ней зашевелились бугры мыщц будто заработал двигатель большого корабля, она ощутила как под ручками плечи запустили лопасти и папа стал похож на большую черепаху, которая раздвигая волны ластами, отправилась в большое путешествие. Софочке оставалось только смотреть, ощущать, как плотные теплые волны с поверхности набегают на нее, а в синеве под ней уходит муть и открывается подводный мир.

Солнце грело спину, перед глазами мелькали одинокие мальки каких-то рыбешек, от берега доносился плеск и мольбы Марка, покатать и его на глубину.. А Софа будто кусочек масла таяла от этого маленького путешествия над бездной. Папа превратился в настоящего кита, который иногда фыркал, врезаясь носом в волны. А еще у него на затылке была ямочка, в которую Софа когда вдруг накатывал, страх тыкалась носиком, вдыхала папин запах и снова была готова смотреть, как в прозрачной воде уже становится невидным дно, но появляются настоящие большие рыбины.

- Лапочка, ты только держись крепче – прошептал между своими фырканиями кит

- Да, папочка, я люблю тебя! – на полувыдохе ответила дочка и сильнее вжалась в теплую и сильную спину.

Малышка вдруг почувствовала, что вот так бы прямо сейчас уснуть и спать… и плыть… и вдвоем… по Океану, как облачка на небе, но только они с папой. Софа обернулась назад и ей показалось что берег уже совсем далеко. Стало даже будто страшно, но вот ощущение сильных рук, громкие фырчания действовали постоянно и совершенно успокаивали.

- А теперь, крошка, мы возвращаемся в гавань. Так что – правой греби, левой табань! Приготовиться к повороту – предупредил большой теплый кит Папа и начал маневр.

Его спина чуть наклонилась, волны стали поливать прохладой нагревшуюся спинку наездницы, а ветерок добавлял холодку, отчего тело снова покрылось мурашками.  Софа еще сильнее вжалась в спину и правой лапкой помогала своему кораблю повернуть в сторону берега…

Там уже мама с полотенцем вытаскивала из воды Марка – поставила тапки, подхватила под мышки, поболтала детские стопы ног в воде, затем присев на корточки, усадила сына, вытерла ноги и натянула шлёпки. Затем шлепнув по попе, дала направление движения в сторону дома и осталась ждать своих странников из дальнего путешествия. Софа залюбовалась мамой. Она была невысокая, с длинными светлыми волосами, как и у неё. Сейчас они снова были затянуты в косички – видать папа опять постарался, пока они были в домике. Мама стояла, выпрямившись,  смотрела в их сторону. Даже так издалека чувствовалось, что она улыбается и смотрит… как-то так тепло, как солнце… только ещё теплее. Папа часто говорил, что Софа такая же красивая как мама и малышка иногда представляла себя такой уже взрослой, с такими глазами, фигурой и прочими женскими штуками. Она была уверена, что прям вырастет и у нее тоже будут дети и своя маленькая Софочка (совсем на нее похожая) и муж будет папа. Она так же будет стоять на берегу и смотреть влюбленным взглядом, как Он будет бултыхать малышей в Океане. Мама была красивая. И Софа точно это знала. И маму она любила. Это тоже было точно. Даже тогда, когда мама хмурила брови на дочкины шалости и капризы.

И вот уже перед глазами прибрежная муть. Папина спина прогнулась и погрузилась в воду. Софа уселась на спине, перекинула ножку и спрыгнула, почти моментально ощутив, как ноги чуть погрузились в прогретый песок. Мама протянула руки, приглашая Софу на берег, однако ж, дочка, решила не спешить. Дождалась, когда папа поднялся из воды, раскидывая вокруг себя водопады и с, признаемся честно, чуть вредным, но счастливым писком бросилась в крепкие мужские объятия.

 Папа, с удовольствием подхватил дочку, и, изображая часы с маятником, ещё раз ополоснул её в теплой прибрежной воде, а затем рывком усадил на свою такую удобную шею. Так  и зашагали, шлепая по воде. Маме поцелуй от папы, дочке полотенце от мамы. Но Софа ни в какую не соглашалась слезть, чтобы её можно было спокойно вытереть, поэтому мама с какой-то понимающей улыбкой просто обняла мокрого папу и накинула на сидящую на плечах полотенце.

Целую минуту мама и папа обнимались, целовались,  да так, что Софа решила напомнить о себе и стала дергать ножкой, зажатой между двумя взрослыми. «Хватит уже маме к папе приставать!». Знак был услышан и уже втроем они двинулись в сторону дома, где всех ждал особенно вкусный по-летнему, по-отпускному, обед.

Софа, жестикулируя и показывая рукой на удаляющееся творение из песка, быстро пересказала маме, что она построила в городе, где что находится и почему город называется Счастье. И уже в дверях, мама резюмировала весь рассказ, с улыбкой и будто чуть покрасневшими глазами

- Моятыхорошая, - вот так, прямо ещё одним папиным словечком, которым от него заразилась, - получается, что это - Дом и Семья. Значит Счастье. Всё правильно. Совсем как у нас.

С этими словами она почему-то чмокнула папу в щеку, Софу в ножку и первой вошла в дом. На кухне уже вовсю постукивали ложки – братья с огромной скоростью стремились освободиться от такой отвлекающей от интересных занятий процедуры как приём пищи.

Специальное детское меню Софочки не изобиловало оригинальностями в походных-то условиях, но было вкусным как всегда. Если верить папе, то это потому что «приготовлено с любовью». Через полчасика, с последним глотком цветочного таёжного чая малышка уже боролась с тяжелеющими веками и откровенно клевала носом. Мама, собрав тарелки со стола, сложила аккуратно их в раковину и пошла, судя по всему, стелить самую маленькую кроватку. Софа и не заметила, как оказалась в папиных объятиях, на его коленях. Прижавшись к груди, она слушала знакомые звуки и запахи. Они, с каким-то невидимым очарованием усиливали тяжесть на кончиках ресничек. «Бум-бум, бум-бум..» - знакомые с какого-то невообразимо раннего возраста звуки… легкий соленый и чуть от водорослей запах океана… тепло папиных рук на затылке, лёгкие прикосновения губ к макушке… мир постепенно покрывался тихим светлым туманом дрёмы.. Софа почувствовала, как в папиных руках, будто обретя крылья, взлетела… чуть порхая и покачиваясь, как пёрышко опустилась на пахнущую свежестью простыню… Тепло рук из-под спины исчезло… где-то в пелене малышка увидела, как рядом с большой и тающей фигурой папы опустилась такая вся любимая и знакомая мама… наклонилась и заняла, прижавшись ухом к груди, ещё тёплое место… Чуть позвякивающие колокольчики стекол в рамах, легкое шуршание бриза в оконных проемах.. далёкий и близкий шум набегающих волн, шипящих  и тающих в песке… сон.

Снилось Софочке много чего, но, всё так или иначе было связано с городом, который она строила – пришла пара идей, которые она успела запомнить как раз перед тем, как её разбудил мамин поцелуй.

- Соня, пора просыпаться – улыбаясь, пропел знакомый голос – ты уже три часа спишь, а бабушка всегда говорила, что на закате спать не надо, а то голова будет болеть.

Мамины пальцы, начали перебирать пропитанные солью волосы на голове дочери. Постепенно мир начал обретать краски реальности. От такого нежного пробуждения малышка могла только улыбаться и потягиваться, не открывая глаз. Целую минуту. Для взрослых. А для детей – будто вечность. Наконец, крошка была готова начать воплощать приснившееся. Но перед этим, обхватила мамину шею, подтянулась и, еще не успевшим проснуться голоском, призналась в самом главном:

- Я люблю тебя, мамочка.

- Я люблю тебя, Софочка – ответным эхом голосом улыбнулась мама.

Еще минутку два нежных ангела дослушивали эхо тихого признания.

- Ла-а-апки, пора полдничать – послышался от дверного проема папин голос.

Как всегда такой сильный, такой мягкий, но такой притягательный он будто послал заряд энергии в сонную дочку и та, будто ураганным ветром, сорвалась с кровати и через мгновение, обнимая папу и, уткнувшись ему в живот, пересказывала сто причин, по которым надо немедленно вернуться к достройке города Счастье.

Какими бы вескими причинами не казались доводы дочери, но папа оставался непреклонен – какао и плюшка, для растущего организма, и лишь потом – дела, дела, дела…

Противостоять папе было бессмысленно, но попытаться Софа попыталась. После чего послушно умылась и со скоростью света расправилась с полдником, поблескивая глазами в сторону открытой двери.

И вот пустая чашка от вкусного напитка расплющила крупные крошки на столе, стул, громыхнув, остался стоять в метре от стола, а топот босых ног возвестил, что юный архитектор отправился к своему творению.

Папа хихикнул и не стал ругаться вслед, мама покачав головой смахнула крошки тряпкой в пустую тарелку и только вздохнула позавидовав дочери «Как же здорово быть маленькой, любимой, с еще не истоптанными и не израненными ногами и душой, как сложно взрослым построить свой город Счастье». В голове пронеслись миллионы мыслей, обрывки воспоминаний и осталось одно. То, которое не стало прошлым, а было улыбающимся вслед дочери настоящим и звучащее всегда «Я люблю тебя, Брусничка, тымояхорошая, ты – моя лапочка, никому тебя не отдам»… И вот с такой силой внутри прозвучали эти слова, что совершенно и категорично не любившая жидкость из глаз, она не сдержалась... Поставила тарелку, подошла тихонечко сзади, обняла и прижалась к спине любимого. И то самое чувство, которое она ощутила когда-то давным-давно впервые прижавшись снова окутало её тёплым пледом…Такое невозможное, такое невероятное, такое теплое, такое её родное… счастье.

Но вот совсем как в жизни тихое счастье вдруг было разрезано криком горя. И несся он с берега Океана, куда умчалась всего минуту назад Софочка.

- Пааапаааа!!! Папа!!! Беда!!! – голос был наполнен такой силой эмоций и горем, что у двоих мгновенно пульс подскочил до брадикардии

Если вы ещё не знаете, то и дай Бог не узнать, как сильно сжимается время и пространство в момент, когда родная кровь, маленький ребенок кричит «Беда!». По пути к берегу, родители успели подумать только одно слово, прежде чем оказались на месте – «Софочка!».

Ещё, наверное, песок, взлетевший из-под ног бегущих родителей, не успел коснуться земли, когда они уже были на берегу и смотрели на льющиеся слёзы дочки и слушали совершенно неразборчивые слова детского горя.

В уже чуть краснеющих лучах  торопящегося к закату солнца мама, папа, а еще через пару мгновений и братья увидели причину горя. Послеполуденный прилив практически полностью поглотил город Счастье, оставив лишь кусочек мостика, который вёл от города вглубь берега.

 Софа бросилась к папе, прижалась и с удвоенной силой заголосила

-Моё счастье! Моё счастье смылооооо!! Папа-а-а!

Детские беды. Ну, вот как без них?! Есть такое умение у всех в детстве, и лишь у немногих во взрослой жизни – переживать всё сильно и по-настоящему. Папа это знал и понимал. Как и то, что время сейчас равняется минута за день. И именно время нужно дочери, чтобы успокоиться.

Софе понадобилось минут десять, чтобы голос ослаб и перешел во всхлипы. Всё это время, она ощущала, как большая и теплая ладонь папы лежит на макушке и будто источает волны успокоения, а мамины руки вытирают мокрые щёки. Ещё пять минут понадобилось, чтобы начать говорить и выдавить из себя вымученный вопрос:

- Па-а-ап, ну почему? Почему он так? Ведь такой же город красивый и удобный был. Зачем Океан так сделал?

- Лапочка, - начал папа своим таким спокойным, сочувствующим и всёпонимающим голосом, опускаясь на колени – Океан здесь никак уж не виноват…

Возле линии воды остались мама, папа и Софа. Лёшка убедившись, что никакой трагедии не произошло снова вернулся к своему компьютеру, Марк, с сожалением поводив глазами по скрывшейся Атлантиде, ушел следом, смотреть, чем занимается брат.

Мама, ожидая волшебного момента, как папа будет успокаивать дочь, не отрывая глаз о мужа и дочери, зачарованно присела на песок. А папа, обхватив мокрые щеки, поймал взгляд дочери и продолжил

- … Океан, лапочка, это – стихия. Такая же как ветер, как земля, как огонь. И даже как судьба и… счастье. У них есть свои правила, которые иногда называют по научному физикой или математикой или геометрией… неважно. Важно только то, что они есть, и ты просто ещё их не знаешь.

- А ты знае-ешь? – чуть всхлипнув, уточнила Софа.

- Даже я не все знаю, даже мама… но мы, как и ты учимся. Не поверишь, наверное, но всю жизнь и учимся. И пока учимся уж поверь, мы много раз как и ты, сначала по отдельности, потом и вместе вот так же стояли над чем-то что непослушная стихия смыла, а нам было жалко. И вот также как и тебя, я обнимал маму и говорил ей самое главное, что было всегда точно известно.

- Что? – немедленно прореагировала Софа, ожидая получить мгновенный ответ на все вопросы.

- Я люблю тебя! И это – главное. Всё остальное, мы построим вместе.

Две девочки на берегу затаив дыхание слушали… Даже бриз превратился в полный штиль, а волны накатывали на берег совсем уж шепотом. А такой большой, добрый и мудрый мужчина, отец и муж, продолжил тихо и убедительно свой небольшой рассказ.

- Вот посмотри, как это работает. Ты нашла удобное место – тут рядом и песок и вода. Можно просто ручкой черпать из прибоя строительную смесь и сразу же строить. Действительно легко. И Океан и Земля будто тебе помогают. Но вот только там – высоко-высоко есть Луна. Эта огромная планета крутится вокруг Земли и притягивает к себе воду из океана. Эта вода образует большую волну на спине Океана. Океану это нравится, да и полезно это – ведь тогда вся жизнь, которая в нем скрыта не замирает, а движется в волнах. Движение, когда-то ведь и создало жизнь на Земле и оно же её поддерживает. Но есть в этом и ещё один момент. Когда это волна достигает берега, она вызывает прилив. Земле это тоже нравится, потому что умывает её, удобряет и питает жизнь на её берегах. Ведь именно так, когда-то появились первые живые существа, которые заселили сушу.

Всхлипы и вздохи совсем прекратились. Всё вокруг постепенно окрашивалось в цвета и запахи заката. Папа чуть выдохнул, набрал воздуха в лёгкие и так же, на самом маленьком объеме, чуть дыша продолжил.

-… Пока ты спала, Луна погладила Океан, но здесь, в твоем городе начался прилив. Он был совсем хрупкий, ведь строила ты его из самого простого – быстро и удобно. Здесь не было камня, металла или стекла, а просто – песок… это пока единственный доступный тебе материал. Но то, что создано из воды и песка, каким бы красивым ни было, встретившись с родной стихией в нее вернется. Так и получилось.

Волна рыданий прокатилась по маленькой девочке, вспомнившей, каким красивым было её Счастье. И каким непрочным оно оказалось. Папа чуть сильнее прижал малышку к себе, уткнув носом в своё плечо.

- … И это не значит, конечно, что город Счастье был неправильным или некрасивым. Просто это значит, что ты не учла такой небольшой закон природы.

- Значит, не построить мне счастье? – с нотками страха и ужаса спросила в плечо Софочка.

- Ну что ты, глупышка, чудик мой! Конечно, построишь. Вот посмотри – домик на берегу, он давно здесь стоит, но ничего с ним не случилось. Или, к примеру, мы с мамой – посмотри ведь мы тоже давно-давно вместе. И у нас есть вы. И это всё мы называем, как и ты – Счастье. Просто для этого пришлось много потрудиться.

Папа взглянул на маму, та грустно, но и счастливо улыбнулась ему в ответ. А папа предложил

- Давай, прямо сейчас, я тебя начну учить стоить?

Софочка немедленно изменилась в настроении. Слезы вмиг высохли, улыбка вернулась на лицо. Вот же-шь, прямо сейчас она уже с папой начнет строить новый город, и он точно получится лучше! И незамедлительно подтвердила своё желание встать, идти и делать.

- Давай!

- Сначала, малыш, я тебе просто буду подсказывать, а потом мы с мамой тебе даже поможем. – сразу очертил условия игры папа.

- Хасё! – уже совсем весело и счастливо приняла их Софа.

- Тогда для начала я тебе подскажу место, где начинать строить. Посмотри внимательно чуть выше по берегу самую дальнюю отсюда полоску из водорослей.

Софа вскочила сделала пару шагов, огляделась. Наклонилась, поразглядывала и подтвердила, что нашла её.

- Теперь от этой полоски в сторону дома сделай четыре шага.

Дочь послушно отсчитала шаги.

- Вот на этом месте обычный прилив уже не достанет до твоего города, – наконец, обозначил цель папа – Здесь и начинай строить. И если не будет бури, то город твой простоит весь отпуск.

Софа подбежала к воде, зачерпнула в ладошки песок и помчалась обратно. Вот только беда, что пока девочка бежала к месту строительства, вода успела вытечь обратно. К моменту, когда она плюхнулась на колени возле своей строительной площадки, в ладошках был просто густой и влажный песок. Из него можно было что-то слепить, но он точно никак не хотел вытекать крошечными лепешками и формировать остроконечные башенки. Папа молча наблюдал, а Софа, решив, что надо чуть больше усилий и скорости снова сбегала за строительным материалом. Но и на эту и на следующие пять попыток результат приходился один. Поняв, что где-то здесь подвох, запыхавшаяся она зачерпнула еще горсть песка и смотрела как он быстро отпускает воду обратно – в Океан.

- Па-а-ап, а ка-а-к?  – растерянно спросила она, ища поддержки у начавшей улыбаться мамы и серьезного папы.

- Не получается? Устала? Что-то удалось построить? – с какими-то подковырками в голосе спросил папа.

- Нет. Да. Нет – короткой телеграммой через вдохи-выдохи ответила дочь.

- Всё просто на самом деле, хотя и сложно – улыбаясь, начал свою вторую подсказку папа – тебе нужны инструменты. В данном случае предлагаю тебе вот что.

Он повернулся к маме:

- Брусничка, лапочка, принеси, пожалуйста, большое ведро из дома.

 Мама кивком подтвердила, что поняла суть затеи и, отряхнув песок с легкого платья отправилась в дом – за инструментом. А папа объяснил:

- Смотри, твои строительные материал далеко от места, где ты строишь счастье. Это вынужденное и необходимое. Но мы поступим хитро, мы возьмем немного Океана и перенесем его поближе.

Папа встал, взял маленькую ручку в свою и подвел к самой линии воды.

- Видишь он какой огромный, простирается за горизонт и в пространстве и во времени… а нам, для нас нужно то всего чуть-чуть.

- Пап, а за горизонтом это много? – вглядываясь туда, куда смотрит папа и пытаясь понять где этот горизонт вообще и что это такое.

- Лапочка, горизонт… - он задумался, подбирая слова - вот посмотри, видишь где небо и океан как будто становятся одним целым. Так вот, чтобы туда дойти тебе понадобится идти дней пять. Но каждый раз пока ты будешь идти, место где они соединяются будет находиться также далеко как и сейчас. Это, малыш, геометрия, и её ты еще в школе выучишь…

- То есть, я никогда туда не попаду?

- Ну почему же, просто если идти тысячу раз по столько то однажды там облака и горы и это будет просто другой континент…

Сзади подошла мама. В её руках было большое ведро, в котором она набирала воду, когда мыла полы.

- Вот ваш инструмент - отметила она выполнение задачи и протягивая руку с ведром.

Папа в ответ кивнул в сторону дочери. Мама поставила ведро перед ней, сделала пару шагов назад и снова опустилась на песок, ожидая продолжения магии.

- Спасибо, Лап – поблагодарил маму папа, а повернувшись к дочери спросил – Я полагаю, ты уже догадалась, что нужно сделать?

Софа радостно кивнула головой, схватила ведро, шагнула в океан и плюхнув его в воду набрала наверное больше половины разом. Вот только незадача. Пока ведро было в воде, с ним девочка управлялась на счет раз, а как только попробовала поднять его, чтобы нести к месту стройки у нее ничего не получилось.

- Паа-ап – бессильно пропищала малышка – Я не могу, оно тяжелое.

Мама позади улыбнулась, уже угадав, к чему вёл папа. А большой и сильный папа просто дал третью подсказку:

- Лапчонок, конечно, чтобы строить, что бы то ни было, а уж тем более Счастье, тебе понадобится помощь. Для тебя, как девочки, милой, славной, но, всё же, слабой физически ангелушкой найдется сильная рука, которая не только ведро, но и тебя вместе с ним принесет туда, где строится Счастье.

С этими словами, он подхватил и дочку, и ведро, которое попутно наполнил больше водой и понес весь этот груз к месту, где начнется волшебное действо – строительство Счастья.

Через несколько мгновений полёта, юная архитектор уже планировала улицы будущего города, папа в ведре наводил песок. Не удержалась в роли наблюдателя подошла мама и, поцеловав папу прошептала: «Спасибо, милый», присела на корточки и принялась помогать со смесью. Через несколько минут, стройка закипела. Софа, разрываясь между желанием самой делать башенки и указаниями папе и маме, переползала по песку. Заметив, что на берегу все увлеченно заняты строительством прибежал Марк и занялся своими каналами и рвами. В восемь рук дело пошло еще быстрее. Еще минут через десять присоединилась самая серьезная пара рук – Лёшка, который неожиданно открыл в себе талант строить большие сооружения, собирая их из влажных «песочных куличей» и так же, как и все остальные заливая мокрыми лепешечками.

Можно спросить меня, где оно, Счастье? Я не сомневаясь скажу – «Вот оно! Здесь и сейчас, когда есть Мы и когда есть Вместе».