ГЛАВА 4

 
Времени на размышления было более чем предостаточно. Недели две я всё также «случайно» ловил её взгляд. На вид, мы, как будто, восстановили status quo. До того самого дня, когда произошло третье «свидание».
Дело было в пятницу. Накануне, я не находил себе места, перебирая имена и телефоны, пытаясь понять, кому из хранителей сейчас плохо. Но, перебрав и мысленно прозвонив всех близких мне людей, мрачных отзывов не ощутил. Ночь и день я провёл как на иголках. Ближе к вечеру, под очередным предлогом пришёл «по делам», ну, точнее, повидать Юлю. Хотелось отвлечься от мыслей и порадоваться, просто поймав её взгляд. Но первое, что я увидел - с Юлей было что-то не так. Я подошёл к ней.
- Привет! Как сегодня твоё ничего? Можно ли тебя обнять.
Юля почему-то вместо того, чтобы по заведённому ритуалу, встать и позволить себя обнять только опустила голову.
- Что-то случилось? – насторожённо спросил я, – Юль?
Она молчала и продолжала делать вид, что занята работой, которую судя по всему, сделала уже минут как двадцать назад. Комната, в которой мы находились, уже не была наполнена шумом будней. Кто смог сорваться отдыхать пораньше - давно воспользовался случаем, парочка припозднившихся усиленно были увлечены доделыванием какой-то своей бесконечной рутины. В общем, я не стал сдерживать нахлынувшего порыва и легонько коснулся ладонью её головы, провёл рукой до плеч. Она вздрогнула и как будто сжалась. Но лишь на мгновение. Я опустился рядом… на корточках присел перед ней и, поймав руку, попытался заглянуть в лицо любимой. Было видно, что эту ночь она не спала… и явно не по причине приятной. 
- Юль, - тихо прошептал я, – милая, ну что ты? Что случилось? Кто тебя обидел?
Она молчала. Второй рукой я легонько провёл по её руке.
- Юль. Всё будет хорошо. 
Она попыталась выдернуть руку, однако я сжал её чуть крепче и пресёк эту слабую попытку оттолкнуть меня.
- Не будет ничего хорошо… - пробормотала она, – Я никому не нужная, глупая, некрасивая дура. Которая только и годится на то, чтобы быть подстилкой всяким придуркам.
Я молчал. Она – тоже.
- Ты сделала ведь всю свою работу? – наконец спросил я.
Она кивнула.
- Тогда, знаешь что… Пойдём-ка, прогуляемся и ты мне всё расскажешь о придурках, а я расскажу про них тоже чего-нибудь. Может, придумаем, как же с ними бороться? 
Я протянул руку к компьютеру, нажал на кнопку выключения. Поднялся и потянул её за руку. Мы пошли по почти пустому офису в гардеробную. Там было пусто, тихо и темно. Она зашла внутрь и вдруг зарыдала. Я метнулся следом и, обхватив её за плечи, повернул к себе. Юля уткнулась носом мне в грудь и продолжала рыдать. Всё что я мог сделать в последующие минут десять – просто крепко прижимал к себе и гладил девушку  по голове.
Наконец, приступ (или порция) горечи, которую можно только выплакать, начал иссякать и Юля затихла. Мы по-прежнему стояли в тёмной комнате. Было слышно, как последний из сотрудников запер дверь кабинета и торопливо помчался на выходные. А мы продолжали стоять. Я всё также крепко сжимал её и гладил по голове. Наконец, я решил что для успокоения осталось только чмокнуть Юлю в макушку и, в конце концов, услышать что случилось… Так и поступил. Легонько коснувшись губами, я осторожно поцеловал её волосы, обхватил мокрое от слёз лицо руками и повернул чуть вверх так, чтобы, пусть даже и в темноте, её глаза и мои встретились. Признаюсь, на какое-то мгновение, мне показалось, что  я не смогу остановиться и поцелую её уже не как расстроенного ребёнка, а как девушку… в губы.
- Я не хочу пока об этом говорить, – прошептала она, – Просто, у меня нет больше…. Молодого… человека… Он выгнал меня снова.
С усилием выдавив из себя последние слова, так, будто они были смертным приговором если не целой нации, то, как минимум, жителям небольшого городка, она горько вздохнула.
- Я думаю, что его просто и не было, – сказал  я, вытирая слёзы с её лица. 
- Может и так, – обречённо вздохнула она.
– А чего не было, о том и не надо сожалеть. При том, так сильно. Не забывай, что тебе предстоит быть счастливой и иначе быть никак не может. Просто слушай сердце и не бойся ничего.  
Этот момент стал новой точкой отсчёта в её жизни. Она об этом ещё не знала. Знал я. Ведь я передал ей то сообщение, которое должен был передать. И понял, что моё предназначение уже практически исполнено. Голос рока глумливо изобразил фанфары. Эти слова были услышаны. В такие моменты, кажется, замирает весь мир, исчезают звуки. Когда голос судьбы звучит, жизнь останавливается. Никто не имеет права противиться ему. Замерла и Юля.
- Всё что ты мне сказал, это правда? – спросила она.
Я вздохнул, но промолчал. Я не имел права говорить теперь. Не должен был. Она сама должна либо принять, либо отступить. Теперь говорила она.
- Так ты считаешь, что я должна отсюда уехать?  - продолжила она, не дождавшись ответа, – Куда? Кому я нужна?
Я продолжал молчать. 
- И где-то там, непонятно где, я стану счастливой и всё у меня получится, если только я захочу?
Я молчал.
- Ну почему ты молчишь?!  Скажи, почему ты такой! Зачем ты?! Что мне делать?! Я хочу попробовать изменить свою жизнь и стать счастливой.
Я взял её руку и коснулся губами.
- Я готов сделать всё, что в моих силах и буду счастлив, увидеть тебя счастливой.
- Но мне некуда ехать! – воскликнула она.
- Тогда, ты поедешь со мной, я стану твоим рыцарем, слугой и кем пожелаешь до тех пор, пока ты не скажешь мне уйти.
Она вздрогнула.
 - Я люблю тебя, – продолжил я, – И понимаю, насколько дико звучит всё, что я сейчас тебе сказал. Но я готов тебе это предложить. То, что я сейчас здесь - с тобой, говорит о том, что ты поверила мне. И чтобы твоя вера только окрепла, я хочу чтобы, если ты примешь моё предложение… Ты возьмёшь с меня обещание, что я не буду пытаться тебя соблазнить, и вообще, буду держать то расстояние в наших отношениях, которое определишь ты, и не буду  пытаться его сократить.
- Странный ты… - сказала она, – очень сложно поверить, что всё то, что ты говоришь  и делаешь – происходит на самом деле. Так не бывает.
- Ну, значит, меня не существует, – огорчённо сказал  я и попытался схохмить, - Я просто пук в этой маленькой комнате, а ты надышалась и тебе теперь мультики снятся от отравления.
Она как-то сердито рассмеялась. Даже в темноте я заметил, как блеснули её глаза. В них появился азарт. Страсть к жизни. Её беды и огорчения будто отступили. Она, вдруг, прильнула ко мне и сильно прижалась. Затем оттолкнула.
- Определённо не пук, – заключила она, – только что убедилась в материальной твоей природе. А теперь расскажи – куда и когда ты собираешься, и что там буду делать я.
- Санкт-Петербург. Через четыре недели. Мы снимем квартиру на двоих. Скажем всем, что ты моя двоюродная сестра. Там я буду работать. Много-премного, так что ты, в принципе, не будешь сильно отягощена моим присутствием дома. Найдём тебе работу по душе. А дальше… дальше – всё будет зависеть от тебя.
- А твоя семья?
- Они останутся здесь. Так надо.
- А… - она начала было, но замолчала, – Да, ответ я должна прямо сейчас сказать?
- Нет. Я же сказал три-четыре недели. Последние две недели тебе на увольнение, соответственно, первые две - на решение. Через месяц у тебя уже будет новая работа.
- Ты так уверенно говоришь, что я соглашусь…
- Не надо всё усложнять. Всё гораздо проще - я тебя люблю, я хочу, чтобы ты была счастлива и готов приложить к этому все усилия. Взамен мне ничего не надо. Как только ты окрепнешь – ты сама решишь, что делать со своей жизнью. И, поверь, в следующий раз у тебя получится гораздо лучше.
Я верил в то, что говорил. Верил, потому что знал – так и будет. Неважны детали. Важно, что будет именно так. И вера, как известно, гораздо сильнее любых речевых оборотов добавляет убедительности сказанным словам. Я просто почувствовал, как в Юле проснулся огонёк приключений.
- Не понимаю я тебя...  – проговорила она, - Точно, ты странный совсем, какой-то. Но, раз ни от кого не прячешься, значит - не маньяк. И я тебе верю. Верю потому что ты мне нравишься или потому что просто верю… не знаю. Я обещаю тебе дать ответ через три дня, поговорю с мамой. А сейчас ты можешь проводить меня.
- Хорошо, – согласился я, – сходи в уборную и смой слёзы. Им не место на твоём лице. Я буду ждать тебя внизу.
Я развернулся, и подошёл к двери, как вдруг Юля ухватила меня за руку, развернула к себе и прикоснулась губами к моим губам. Лёгкий поцелуй и сказанное шёпотом: «Хорошо, что ты есть у меня» И громче: «А теперь иди – я сейчас спущусь».
Сложно сказать,  как я не свалился с лестницы и не покатился кубарем, но на улицу я вышел на полном автопилоте. Поцелуй – великая вещь! Один из важнейших способов коммуникации на уровне далёком от физической и химической его прелестей. Когда люди доверяют друг другу, когда между ними есть что-то, что, вот-вот, можно будет назвать отношениями… Первая ниточка связи двух человек начинается с искреннего поцелуя в губы. Мы дарим партнёру часть своей жизни, отдавая один-два выдоха и принимаем от него часть жизни, вдыхая его. Настоящий поцелуй (неважно какой степени эротичности и мастерства) это - восхитительно! И поцелуй, который я только что получил, был именно таким!
Остаток нашего третьего «свидания» прошёл быстро и незаметно. У меня в голове был туман. У Юли, полагаю - тоже. У меня от поцелуя, у неё – от ситуации, в которой она оказалась. Согласитесь, не каждый день малознакомый человек  обещает увезти тебя за три моря, сделать всё, чтобы мечты сбылись и при том, сам требует взять обещание, чтобы он не мог даже подумать о сексе, хотя определённо любит и очень даже желает. Такое кому угодно «мозг взорвёт». Мы расстались. В тот же вечер я, имея на руках паспортные данные (умею же добывать!), тайком заказал билеты. Целое купе. Через четыре недели. У меня всё было решено. Я точно знал, что уеду. Оставалось только ждать, Юлиного ответа.
Но через три дня она так и не позвонила. Как не сделала это и через семь дней. Позвонила она лишь на восьмой день и сказала: «К чёрту! Я согласна! Когда?». Без лишних вопросов и расспросов я назвал дату, время и положил трубку.
Три последующие недели были заняты рутиной подготовки к такому большому событию. Поскольку лучшего места для ребёнка, чем этот небольшой городок было не найти, жене нравилось то, чем она занималась и могла заниматься только здесь, а деньги были нужны уже более чем позарез, решение было принято простое – семья остаётся, а я вновь уезжаю. Бессрочно. То ещё решение, но ни выбора, ни выхода нет. Так сложилось, и изменить это, как я уже не раз говорил, было не в моих силах.
Юля получила билет с местной станции отправления, я планировал решить несколько дел в соседнем городе и сесть на поезд там.
Своим родным и друзьям Юля передала также незатейливую легенду, которая, как ни странно, была абсолютной правдой, хотя и казалась, не совсем таковой. Она едет на новую работу в Санкт-Петербург и уверена, что там всё сложится. Что и как происходило с, теперь уже, бывшим молодым человеком, сказать сложно, но по отголоскам слухов, которыми маленькие города полнятся – всё было достаточно непросто. Человек не мог понять что то, что он считал своей собственностью, решило стать девушкой – самодостаточной, счастливой и независимой.
И вот, все неприятные вопросы и у меня и у Юли были благополучно решены. В пункте назначения друзья подобрали квартиру, работу для обоих, но в разных местах. Это была специальная моя просьба, так как я не хотел никак ограничивать свободу общения Юли ложным чувством признательности. В конце концов нам предстояло немало и без того непростых испытаний, о которых она просто не задумывалась, а мне уже пришлось весьма поломать голову. К примеру? Как два разнополых существа должны жить в однокомнатной квартире? Чувствуется подвох? Вот-вот. Именно, поэтому дополнительной защитой от секса, я предложил Юле взять с меня обещание, что я ни при каких обстоятельствах и пальцем её не трону в этом плане. Пароля ей не сообщил и потому был спокоен, что не заставлю её пожалеть о своём решении. 
Итак, в один прекрасный день, мы оказались в одном купе… на двоих… только я и она на ближайшие три дня. Будет время и поговорить и подумать над тем, что же ждать от будущего и к чему стремиться. С тех пор, как я признался ей в любви, прошло уже без малого два месяца. И я был счастлив.  Всё неважно – важно только то, что она – рядом. И сказал бы я «Хрен с ним, с сексом!», но это было бы не совсем так. Судите сами – когда безумно любимая девушка, находится рядом и ограждена всего лишь обещанием… не думать о сексе для нормального здорового мужчины невозможно. Даже если и спим на разных полках и этажах купе (чтобы уж точно безопаснее, я перебрался наверх) и в одежде, но… Спать в верхней одежде – как-то неудобно, лифчики тоже не очень-то располагают к длительному ношению и тем более сну… Так что, очень сильный удар ниже пояса, практически в прямом смысле слова, меня ждал, когда она решила «переодеться» и надела футболку (плотную, всё - как положено, чтобы там не просвечивало и всё такое), но без пресловутого куска ткани под ней. Можете представить, на что мне приходилось смотреть и о чём, естественно думать, когда я видел, что ткань облегает не искусственные какие-то формы лифчика, а только природное и настоящее… все эти движущиеся линии… изгибы… и всё такое… в общем засыпалось мне сложно, да и днём приходилось чаще смотреть в окно и куда ещё угодно, лишь бы она не заметила как мой взгляд раз за разом застревает на уровне её груди. Такой соблазнительной и имеющей бессовестное свойство оттягивать ворот футболки при наклоне вперёд…  ворот был, в общем-то, немаленький и, так уж получилось, что к концу путешествия про её грудь я знал если меньше её, то не намного. И то, что я видел и знал, мне в миллион раз больше нравилось, чем когда просто представлял. Уж простите за такую вот деталь.
А мы тем временем приехали в северную столицу, где нас встретили друзья. Юлю я представил как двоюродную сестру, которая решила покорить цивилизацию, а её отцом на меня была возложена святая обязанность оберегать и помогать. Хотя, мысленно, я проговорил – «Огрокать - взлелеять, возлюбить и отпустить»
Жить нам предстояло в городе Ломоносов (в некоторых частях – очень романтичное место). Окна квартиры выходили на север, на видневшийся вдали Финский залив, не так далеко находился и настоящий дворец - Петродворец. Во всём остальном квартирка вполне уютная – кухня с минидиванчиком, душ, туалет, большая комната с огромной кроватью (да-да – одной!) и небольшой застеклённый балкончик.  Тут предстояло нам обустроиться и назавтра (в субботу) мне с раннего утра уже надо было быть на рабочем месте в центре Питера и принимать обязанности. Юле на работу через пару дней – в понедельник тут же - в Ломоносове.
Душ принят, вещи разложены и вот, наконец, встал вопрос, ответ на который уже давно ждут читатели, Юля только что мысленно начала его искать. Да - кровать одна, а нас двое. И мы – мальчик и девочка. Из других возможных спальных принадлежностей – минидиванчик метр длиной и голый пол.
Юля в растерянности стояла перед кроватью, размышляя над тем, как поднять вопрос и как он решится?
Пришлось, брать инициативу на себя.
- Юль. В общем, так. Кровать большая. Очень. Я дал обещание и не вижу причин сомневаться в моей способности его сдержать. Приходить я буду поздно, уходить очень рано, так что ты в большинстве случаев даже и не заметишь, что спишь рядом с мужчиной.
Она с сомнением смотрела на кровать, потом перевела на меня взгляд. Испуганный взгляд. Но тут уж я ничего не мог поделать. Придётся ей принять решение и рискнуть, а уж первая ночь развеет все её опасения.
- Можешь укладываться и выключить свет, – предложил я, – А я - следом. 
Во всей своей боевой амуниции - в виде комплекта нижнего белья, знакомой уже футболки она заняла правую часть и затихла… затаилась.
Покурив, я пришёл и столкнулся с той же дилеммой.
- Юль, мне совсем в одежде лечь?
- Как хочешь.
- Мужчина в трусах не вызовет у тебя шок?
- Думаю, нет, – хоть и напряжённо, но всё-таки, хихикнув, ответила она.
Быстро избавившись от верхней одежды, я шмыгул под одеяло. Времени на сон оставалось уже не больше шести часов.  И это было теперь основной проблемой. По крайней мере - для меня.
- Спокойной ночи, любимая, – прошептал я и отвернулся.
Она промолчала. А я, в общем-то, решил не «париться» сильно. Мне доводилось голышом спать и с одной, и с двумя, и даже тремя девушками, которые, при том ещё и секса хотели. А я вот просто ложился спать… и всё пофиг – раз сказал, секса не будет, значит - не будет. Посочувствовав, мысленно, переживаниям Юли, я отключился. Наутро у меня было слишком много дел и забот… да и ближайшие недели, по моим прикидкам, на работе будут сущим адом. Так что я даже не был уверен, когда в следующий раз увижу любимую не спящей.